О чем (или про что) выставка? - бывает спрашивают посетители музея, когда видят знакомые картины, но не понимают, как и почему они экспонируются таким странным образом. Так сейчас происходит в столичном Пушкинском, то есть в ГМИИ, где проходит выставка «Брат Иван…». Иван - это Иван Абрамович Морозов, известный с дореволюционных времен коллекционер французских импрессионистов и модернистов, в известной степени конкурент знаменитого Сергея Щукина. Так вот кто к нему так решился обратиться – родной брат ли его Михаил, брат ли Алеша из «Братьев Карамазовых» или директриса ГМИИ Марина Лошак – нисколько не понятно. Тем не менее слоган выставки создает интригу.

В принципе можно было показать экспозицию и без интриги. Как это двумя годами раньше сделали на выставке в Эрмитаже, на которой довольно прямолинейно, но по старомузейному корректно объединили две части разрозненного морозовского собрания (как известно, после ликвидации Гос. музея нового западного искусства в 1948 году, куда и входила после революции Морозовская коллекция, вещи были распределены между ГЭ и ГМИИ).

Однако Пушкинский, как известный персонаж Тарелкин, решил бежать впереди прогресса, а потому продемонстрировал «оригинальный» экспозиционный ход. Во-первых, он решил настоять на преемственности собирательства в семействе Морозовых, которое началось со старшего брата Михаила. Однако для старшего собирательство искусства было баловством. Михаил Абрамович вообще любил чудить (конечно не так как младший брат Арсений, который на спор выстрелил себе в ногу, получил заражение крови и с тем почил). Балуясь, М.А изображал из себя в начале историка, потом высокопоставленного чиновника, собирателя регалий, позже попечителя, мецената, наконец коллекционера. В последней роли он отличался тем, что внезапно покупал радикальных французов, а потом многих из них с легкостью перепродавал обратно в Париж и затем опять пытался их выкупить.

Большой баловник - именно таким изобразил его беспощадно зоркий на характеры Валентин Серов на известном портрете в рост. На нем - купчик, выдвинувшийся пузачом вперед (советские искусствоведы говорили о критическом взгляде Серова на буржуазию, и напрасно), который на самом деле - избалованный карапуз, который вот-вот разревется, топчет ножкой и заорет: я хочу! Вот таким был «брат Иван». А собранные им и перешедшие после революции в Третьяковку вещи мало какой смысл приносят в содержание выставки. Портрет «Жанны Самари» Ренуара вовсе не составляет компании «Трем царевнам» Виктора Васнецова. Как говориться, разные оперы.

Но главное - «брат Иван». Хотя у выставки могло быть и другое литературное название - «Дядя Ваня». Поскольку Иван Абрамович оказался по волею судеб той палочкой-выручалочкой, благодаря которой и держался дом Морозовых.

Далее идет как бы линейная экспозиция того, что накопил Иван Абрамович Боннары, Вюйары, Сезанны, Матиссы etc. Тут нет никаких особенных претензий, разве что мелкие вкрапления Сарьяна и П. Кузнецова, как эпигонов французских фовистов (но тут проблема спорная).

Но вот что особенно раздражает, это то, что многие картины Морозовского собрания снабжены обрамленными же купчими и счетами для галерей. Вероятно, это для того, чтобы у посетителей выставки не возникло сомнений в том, что Иван Морозов эти французские вещи вовсе не своровал, а купил их законно и таким же законным образом их вывез в Россию. Скажем так - это в духе времени. А еще это говорит о том, каков уровень кураторов выставки - а их -аж шесть! - которым интересно не само искусство (и тут питерский Эрмитаж держит планку), а то, кто были те, прежние владетели. Эта довольно сервильна, «официантская» позиция довольно таки настораживает.

Ну коль скоро музейщики Пушкинского рассчитывали на некий PR, то вполне возможно было сделать радикальны музейно-экспозиционный ход. А именно: коль скоро речь зашла о выставке собрания Ивана Морозова в Москве, то можно бы было пойти на некий музейный эксперимент: показать предназначенные для особняка Морозова на Пречистенке полиптихи Боннара и Дени в что называется in situ, то есть на первоначальном мест. Место это пока занимается Президиумом Российской Академии художеств, но для такого случая могла бы академия отдать на время входное фойе и Белый зал заседания (бывший «Музыкальный салон») для экспонирования таких овеянных истории вещей… Которые стоят...

Ну хотя бы из уважения к деньгам.

Нет?

Текст: Михаил Боде, Москва

Иллюстрации: Михаил Боде, Москва

На иллюстрации: Картина при купчей или купчая при картине?

P.S. Выставка «Брат Иван» в ГМИИ им. А.С. Пушкина продлится до 30 октября 2022 года.