Телефильм The Desert of Forbidden Art (2010 г.) если не взорвал информационное пространство западного арт-сообщества, то изрядно взволновал. К сегодняшнему дню продукт семилетних трудов команды  продюсера Аманды Поуп (Amanda Pope) удостоился ряда премий международных форумов документалистов и дважды выступал в качестве номинанта премии Эмми. Зрители фильма, отмечала пресса, увидели правду, которая в несколько раз сильнее  вымысла Чем же смогли американцы удивить свою аудиторию спустя четверть века со дня падения железного занавеса и нескольких выставок, проведенных главным героем фильма, иузеем, в «большой» Европе? Энергичной аппликацией фактов,  догадок, подозрений и пересудов?

Каракалпакский государственный музей искусств имени И.В. Савицкого (Узбекистан) не в большей степени чем любой иной «заметный музей» окутан туманом тайны. Однако, в фокусе внимания теледокументалистов оказался именно «Лувр в пустыне», как ёмко определили французы. Почему?  

При всём локальном колорите, включая любопытный, по мнению ряда авторов, извод узбекского «левого искусства», главным, что поражает даже знатоков бренда «Русский авангард», остается реестр фондов созданного Савицким в 1966 году Нукуского музея: Борис Рыбченков, Вера Пестель, Алексей Моргунов, Мария Синякова-Уречина, Сергей Романович, Борис Голополосов, Надежда Кашина, Климент Редько, Ефросинья Ермилова-Платова, Петр Соколов . Павел Кузнецов, Роберт Фальк, Любовь Попова, Давид Штеренберг – имена «стоящие миллионы» на международных аукционах, вторая в мире (после петербургского ГРМ) по величине коллекция русского авангарда. Ценность Нукуского собрания заключается не в отдельных шедеврах от знаменитостей, а в широте и полноте контекста, отмечают арт-критики, особо акцентируя, что термином «авангард» применительно к Нукусской коллекции требует осторожности: далеко не все из тамошнего списка художников разделяли взгляды Малевича, Татлина или Родченко. Главная изюмина-интрига музея – уникальный свод целых пластов искусства 1920-х – 1930-х гг. российского происхождения.

В центре американского фильма уроженец Киева художника Игорь Витальевич Савицкий (1915-1984 гг.), среднеазиатский Третьяков и один из последних подвижников русской культуры в Средней Азии. Разумеется, о последних позициях  в фильме прямо не упоминается. Американцы раскрывают образ в традиционном для себя формате героя-борцуна супротив Советов, стремившихся обесценить национальное наследие каракалпакского народа. То есть, ставя в голливудских традициях мотивацию Савицкого с ног на голову в своей реконструкции культурного и политического контекста. Блеск Нукуского собрания затмил прагматичные американские  глаза? И собирание существенного для среднеазиатского региона этнографического материала (национального по форме, социалистического по содержанию) из «непробиваемого» прикрытия строительству коллекции русского авангарда представлено кинодокументалистами едва ли не как сверхзадача Савицкого. Просто кушать не могу, так Советы не люблю… Рудименты шор холодной войны сказались во взгляде заокеанской команды и определили подачу воистину золотоносного материала: выгодная мишень для исламских фундаменталистов, коррумпированных чиновников и арт-спекулянтов в беднейшем регионе мира – так сервирован каракалпакский музей авторами The Desert of Forbidden Art. Такое впечатление, что госпожу Поуп однажды шокировала сцена из советского кинофильма «Белое солнце пустыни», когда сперва товарищ Сухов забирает для гарема раритетные ковры, а потом и Чёрный Абдула  посредством маузера разъясняет азы новейшей политграмоты музейному смотрителю. И мадам ничтоже сумняшеся путала божий дар с яичницей.

Бывает.

Не будем оспаривать право на собственный взгляд. Проблемы на то и проблемы, что есть у всех. Обратимся к фактам, артикулированным российской экспертной средой: « …идея коллекционирования и пропаганды образцов фольклора и артефактов хорезмской археологии нашла в 1966 году  объяснимую поддержку местных (узбекских – М.Б.) властей, но превращение Савицким «вверенного учреждения» в цитадель «чуждого по идеологии» искусства, «чужого» географически, вызывало вопросы. Которые  Игорь Витальевич эксклюзивно решал. Не исключено, что порой он умело играл на потаенных противоречиях между провинцией и метрополией: дескать, в Москве-то и Ленинграде своих художников не ценят, а мы возьмем да и обскачем крупнейшие столичные музеи… И ведь по ряду позиций обскакали!»  А некоторые российские специалисты предельно прямо характеризуют американский продукт: лживая пропагандистская киношка.

В 60-70-е гг. лоббирование музейных закупок русского авангарда  в СССР «подразумевало карьерный риск». Однако, Игорь Витальевич обладал «каракалпакской индульгенцией», подразумевавшей реальные деньги на приобретение экспонатов. Легко и не особо торгуясь неизбалованные государством социалистического реализма престарелые авторы-авангардисты или их наследники отдавали Савицкому раритеты. Иногда вместо денег Игорь Витальевич оставлял владельцам произведений долговые расписки… По ним музей расплачивался чуть ли не по сей день! Поговаривают, мол ещё не все долги погашены, и какие-то работы, взятые в кредит, возвращены продавцам. Но «неучтенный осадок» документально не зафиксирован.

По словам директора Нукуского музея Мариники Бабаназаровой, со дня открытия музея в 1966 году ни один экспонат не был продан или подарен. Постоянная экспозиция работает ежедневно по графику, входной билет для иностранцев стоит 12 тысяч сум (около €4). Посещение запасников по предварительной договоренности обойдётся в 250 тысяч сум ( около €80) в день. У нас много желающих, целые самолеты американцев и французов прилетают, цитируют узбекских музейщиков компетентные очевидцы, особо отмечая, что некоторые картины в запасниках Нукуса находились без движения со дня попадания в музейные стены. В этом, а не в мифических угрозах распродажи коллекции «мировой закулисе» и происках религиозных отморозков, видится главная проблема. Очередная смена поколений постсоветских музейных кадров не слишком-то подготовлена, и продолжать исследовать ценнейший аккумулированный материал через какое-то время будет просто некому.

С 1966 года по сей день объёмистые экспозиции из Нукуса демонстрировались в Москве, Ленинграде, Таллине и иных города Союза.  Независимый Узбекистан за два десятилетия представил Нукуское собрание  в Швейцарии, Германии, Франции, Италии и США.  В 2013 году  в День взятия Бастилии Министерство культуры Франции наградило госпожу Бабаназарову орденом за вклад в сохранение и популяризацию «Лувра пустыни», что , по нашему мнению, расставляет точки над «I» в обсуждениях гипотез о сохранности и будущем музейных фондов. Вторая очередь строительства музейных корпусов, начатая в марте 2013 года, должна завершиться к весне 2017 года. И хотя по-прежнему музей нуждается во множестве оргтехнических мелочей, требуемых современностью, правительство Узбекистана нельзя обвинить в невнимательности. Белое солнце пустыни слепит только чужака.

М.Б

На иллюстрации: афиша телефильма The Desert of Forbidden Art