Итак, девиз биеннале, «иностранцы повсюду» оказался настолько ясным, что все прям взяли и сделали проекты в соответствии с ним. Это и хорошо и плохо. Хорошо, так как получилось цельное высказывание, и, например, выставка в Арсенале сильнее на порядок тех работ, из которых она состоит, но плохо, так как «эмигрантские» мотивы повторяясь, совпадая у разных художников, девальвировали уникальность личного высказывания.

И действительно. Иностранцы повсюду. И Пикассо - французский художник из Испании, и Кандинский - немецкий из России и Душан - американский из Франции. Для себя я сделал еще один вывод: иностранцы все, кроме американцев, немцев, французов и англичан. Испанцы уже под вопросом. Даже северная Европа - иностранцы. Не говоря о восточной. Но многим ли иностранцам, удалось освободиться от миссии представлять родную культуру в культурной столице? Судя по увиденному в Венеции - практически никому.

Все виденное можно разбить на несколько тематических cекций.

Рефлексия на тему судьбы приезжего, релоканта, эмигранта, беженца. Самым мощным проектом в этой секции - работа в Немецком павильоне. И особенно Эрзан Мондаг, его очень красивое и глубокое повествование о жизни турецкого эмигранта в Берлине. Если бы Кабаков был романтик, это могла быть его инсталляция. И архитектура, и атмосфера, и детали.

На фоне всеобщей пестроты - ощущение старой живописи, потемневшей от времени. Европа-Европа. Да и собственно там два художника. Израильтянка Яэль Бартана и турок Эрзан Монтаг, живущие в Берлине. Вроде политически корректный выбор, это компромисс, но на искусстве не сказалось. Оба проекта очень сильные.

Самым обстоятельным был испанский павильон с его «музеем Эмигранта». Во втором случае интересна инверсия, сделанная художником, не испанцы переселились в Южную Америку, а индейцы в Испанию. Я кстати не знаю, возможно из-за одного языка, на котором говорят и латиноамериканцы и испанцы, подобная релокация имеет место, но мне интересней считать что это такая художественная инверсия.

Наивное искусство, которое почти в дневниковом формате повествует о жизни там, откуда иностранец приехал. Этот раздел в основном представлен в Арсенале и Главном павильоне. Видно, что куратор в этом разбирается, но до сих пор это не считалось частью современного искусство, а шло отдельно в разделе «наивного искусства», «примитивного искусства». Этот раздел делает биеннале таким пестрым и возможно интересным для детей. И в каком-то смысле тряпичным.

В некоторых национальных павильонах кураторы просто уступили место иностранцам. Не абстрактным, как то связанным со страной, но все таки: в бельгийском павильоне вполне себе конголезское искусство. В польском - украинское, в австрийском - Аня Ермолаева с проектом про советское прошлое. Это было часто хорошо. И как принцип хорошо тем, что разрушает национальный принцип Венецианской Биеннале, который по большому счету не соответствует построению художественного сообщества. И даже Боливия в российском павильоне (хотя это результат путинской агрессии ) смотрелась в этом контексте - ок.

Постколониальные проекты. Один из которых - австралийский - получил главный приз биеннале - золотого льва. Но и Американский павильон здесь и Египетский, и Косовский. Можно, наверно, это считать мейнстримом. Напоминание о том, что это сейчас - иностранец - это чаще. Беженец, а раньше это имперский захватчик. В целом эти проекты часто у нас вызывают раздражение своей «политкоректностью». Но мне нравятся. Да они часто рассчетливые, но при этом убедительны и в художественном и в концептуальном смысле.

Метамодернизм - наиболее слабая часть. За исключением, может, модернистских скульптур в китайском павильоне. И тех работ, в которых масштаб и трудоемкость заставляла забыть о идеологическом аспекте и ты только и думал - как же много времени ушло на ее создание.

Мне это явление очень нравилось вначале, но все менее интересно сейчас. Я вижу ситуацию так: все это начиналось, когда в контекст современного искусства волнами пришли русские, китайцы, наконец, Африка. Русский нонконформизм вырос в андеграунде, не обладал прорывной энергией, и потому, несмотря на ярких интересных художников, почти весь был заклеймен «вторичным». Китайцы очень быстро «сориентировались» и, пропустив этап модернизма, сразу пошли в трансавангардные и постмодернистские практики и были принят художественным миром на ура.

Африка заявила право иметь свой период модернизма. Пережить героическое время для своего искусства, так как в эпоху модернизма они не участвовали в художественной жизни никак. Молодое искусство было настолько убедительно, масштабно, основывалось на собственном опыте, что никто не смог назвать это вторичным. Художественный мир признал не только их право но собственный модернизм через сто лет после Европы, но и выработал концепцию метамодернизма. Это вернуло живопись на сцену. Дало начало, например, интересному явлению румынской живописи. Но сегодня, в Венеции поздние плоды метамодернизма меня разочаровали. Метамодернизм 2024 года это искусство которое еще 10-15 лет назад назвали бы «вторичным».

Отдельно хочу отметить павильон Чехии. Так как мощным немцам от моей награды ни тепло ни холодно, в Прагу уходит приз Марата Гельмана. Ева Котяткова, единственная позволила себе иронию над девизом биеннале.

Ее Проект посвящен жирафу, который был привезен в Прагу в семьдесят каком-то году, и хотя был уроженцем Конго, стал любимым жирафом пражан. Символом зоопарка. Потом умер и останки перешли в музей, а сейчас (в рамках деколонизации) его сердце (12 килограмм) видимо вернут в Конго.

...если оценить биеннале как единое культурное блюдо - очень много труда, много секса (и слава Богу!) и звук, играющий роль уже не просто аккомпанемента, но равноправного участника шоу.

Текст: Марат Гельман*

Иллюстрации: Марат Гельман*

На иллюстрации: Много секса? И слава Богу! (Одна из скульптур павильона Бельгии на Венецианской биеннале 2024)

P.S. Что значит звёздочка за фамилией берлинского галериста? Только то, что на 1/8 планетарной суши его объявили агентом 7/8 мировой суши, сиречь "агентом иностранным", о чём требуют указывать везде и всюду. Такая вот примета времени.