Бронзовая игра Клио

Юбилей созидателя старейшего российского музея - событие во всех смыслах знаменательное, всяко упоминания достойное. 9 июня 2022 года где с помпой, а где и потише, почти шёпотом, не громче морской волны в безветренный день, отметят 350-летие Петра Великого. Помимо всего прочего первого российского собирателя и популяризатора секулярного искусства. Разве пройти мимо такой-то даты? Вопрос, сами понимаете, сугубо риторический. Даже сегодня не пройти!

За три с половиной столетия первый император всероссийский, вернее, его образ, удостоился внимания всех обитательниц Парнаса. В том числе и муз, ответственных за искуство монументальное. Настолько ответственных мнемонид, что их бронзового российского первенца сам Александр Сергеевич Пушкин не мелочась воспел.

Открытие памятника Петру Великому 18 (7) августа 1782 г. в Санкт-Петербурге. Гравюра А. Мельникова

Разумеется, говоря о первенце, речь мы поведём о «Медном всаднике», монументе работы француза Этьена Мориса Фальконе (1716-1791). Первый в Российской империи скульптурный памятник в шестом часу дня 18 августа 1782 года в Санкт-Петербурге при торжественном построении гвардейских полков и изрядном скоплении публики торжественно открыла превеликая затейница императрица Екатерина II. «Царь-баба», как порой сама титуловала себя Екатерина Алексеевна, озаботилась мыслью об увековечивании памяти своего предшественника задолго до этого августовского дня, отметившего и двадцатилетие её царствования и сравнительно круглую «петровскую» дату.

В 1765 году по приказу императрицы князь Голицын обратился к Дидро и Вольтеру с просьбой порекомендовать для монумента Петру скульптора. Те в два голоса посоветовали пригласить мастера фарфорового завода в Севре Фальконе. «Дидерот доставил мне человека, которому нет подобного, это Фальконет, - писала императрица, - он вскоре начнёт статую Петра Великого; если есть художники равные ему по таланту, то смело можно сказать, что никто из них не может сравниться с ним в чувствах, словом он друг души Дидерота».

В сентябре 1766 года Фальконе подписал контракт и приехал в Россию с помощницей, Мари-Анн Колло (1748-1821). Она в 1777 году вышела замуж за сына своего наставника, стала мадам Пьер-Этьен Фальконе, но это совсем другая, не наша (хотя и достойная костюмированного сериала о семейном насилии) история.

Как и любое масштабное начинание в России дело это знатное не обошлось без чехарды. Дидро, со свойственной ему непосредственностью, предлагал создать вместо скульптуры фонтан. Императорская Академия художеств предлагала Петра без коня. Однако императрица желала видеть Петра на коне. В свете последнего понятно, что фонтан и пеший государь канули в нети. «Я бы никогда не думал, что Ваше Величество так строги в скульптуре, - писал государыне Фальконе. - Вы не покидаете моей мастерской и вот уже более 20 раз Вы заставляете меня начинать снова то, чем многие были довольны». Из конюшен Екатерины была выбрана пара скакунов в качестве референсов для коня - и жеребец удался на славу: «Если бы конь ваш ожил в вашей мастерской, как некогда статуя Пигмалиона, - со свойственной веку галантностью писала скульптору государыня, - то судя по его выражению, он наделал бы страшной кутерьмы».

«Медный всадник» на реставрации. 1976 г., Ленинград. В правом нижнем углу третья опора

Голову всадника с посмертной маски Петра работы Растрелли вылепила Мари-Анн Колло (за что ей определили пожизненную пенсию в 10 тыс. рублей и по желанию императрицы в 1767 году приняли в Академию художеств). Змею под копытами сотворил адъюнкт-профессор и помощник директора Академии художеств Фёдор Гордеевич Гордеев (1746-1810). Гад подкопытный, как и полагается змию, оказался совсем не прост, с секретом, что, однако, выяснилось лишь в ходе реставрации 1976 года: «Изначально змея не входила в планы скульптора, - рассказывает старший научный сотрудник Государственного музея городской скульптуры Санкт-Петербурга Надежда Николаевна Ефремова. - Именно это навело нас на мысль, что стержень проходит в нижней части хвоста, поэтому мы не сразу его увидели. Фальконе не только гениальный скульптор, но и прекрасный инженер, ведь ему нужно было учитывать и ветровые нагрузки, и перепады температур». Не без тайны оказался и постамент памятника.

Перевозка Гром-камня. Гравюра по рисунку Ю. Фельтена

Широко известно, что в1768 году по наводке крестьянина из деревни Лахта Семёна Вешнякова был найден камень «потребной величины» («Гром-камень» весом 2 тыс. тонн, длиной 13 м, высотой 8 м, шириной 6 м) для подножия монумента. По преданию сам Пётр неоднократно взбирался на него, дабы обозревать окрестности. Современные учёные полагают, что примерный возраст «Гром-камня» составляет около двух миллиардов лет. На хитро построенных медных санях 400 мужиков ежедневно передвигали глыбу на 200 метров, пока не дотащили до берега реки, где перекрестясь и погрузили на специаьную баржу, благополучно доставившую камень на место. Но по ходу крайней реставрации монумента вроде как выяснилось, что подножие «Медного всадника» составлено из трёх добротно пригнанных друг к другу валунов. Так или иначе, в трёх частях или одной глыбой, постамент прибыл на Сенатскую площадь. Затем дело опять остановилось: цену, запрошенную Фальконе за отливку, Екатерина посчитала слишком высокой. Шесть лет торговались скульптор и императрица, пока не пришли к согласию.

Отливка потребовала десяти лет и выдалась не менее примечательной. Месье Фальконе такого опыта не имел и согласовал вызов литейщиков из Франции. Мастер Бенуа Эрсман прибыл в Россию с троицей подмастерьев, своими инструментами, своим песком и своей глиной. Однако не срослось чего-то в Санкт-Петербурге с Бенуа. То ли колоссальные размеры скульптуры отпугнули заморских литейщиков, то ли опять в цене за работу не сошлись. Молчит о причинах мадам Клио, по обыкновению муз лишь лукаво улыбается, перелистывая труды господ историков. Короче, куратор амбициозного проекта архитектор Юрий Матвеевич Фельтен (1730-1801) в согласии с Иваном Ивановичем Бецким, личным секретарём государыни и президентом Императорской Академии художеств французского литейщика прогнал, катись, мол, мусье, в свою предреволюционную отчизну. А Фальконе впал в ужас, отписал императрице про Бецкого, дескать, «нахожусь во власти человека, который с каждым днём более меня ненавидит»... Короче говоря, за голову схватился французский скульптор от перманентного русского вопроса «что делать?»

Но, как издавна на Руси водится, сыскали своего умельца, «Левшу» - пушечных дел мастера Емельяна Хайлова, за отливку помолясь взявшегося. В августе 1775 года 21 тонна расплавленной бронзы потекла в форму. Заполнилась нижняя часть, но вдруг глина трубы лопнула, расплав полился на пол, вспыхнул пожар. Бедный Фальконе при виде огненного краха своих восьмилетних трудов в отчаянии выбежал из мастерской. Рабочие последовали за ним. Один Емельян Хайлов не растерялся, принялся подбирать вытекшую бронзу и снова вливать её в форму. Руки обжог, зрение погубил, но спас отливку, пусть и с огрехами: задние ноги коня не удались, но за два года их поправили, отполировали, а в 1777-ом довели до ума и верхние части скульптуры.

Ж-Б. Лемуан Портрет Этьена Мориса Фальконе. 1741, бумага, карандаши

Только вот Фальконе к особенностям российского художественного производства после так и не притёрся, в 1778-ом забрал всех и всё, что мог, включая чертежи и технические расчёты «Медного всадника», и отбыл через Голландию во Францию, где в мае 1783-го его разбил паралич (небось, ненароком с избыточной яркостью припомнил европейский художник российские реалии)... Но детище его пережило империю, революции, войны, императоров, председателей, генеральных секретарей, мэров, президентов. Отметилось в неисчислимых рисунках, фотографиях, хороших и дурных стихах. По сей день курсанты многочисленных питерских военных училищ перед экзаменами драют зубной пастой фальконетову жеребцу тестикулы, а не так давно некий россиянин в патриотическом угаре забрался на лошадиную голову, сорвался и насмерть убился (махать государственными флагами всё-таки следует в строго отведённых под излияния соответственных чувств местах).

Врос в историю Пётр Фальконе. Но не всем Петрам балтийских берегов так свезло.

Монументальный зуд, то есть тяга к возведению пафосных скульптур, охватывает любые власти ближе к монументальным датам. Лифляндскую и Эстляндскую губернии сей понятный недуг обуял в канун 300-летия Дома Романовых и 200-летия присоединения к Российской империи.

20 декабря 1908 года состоялось первое заседание образованного Рижской городской думой комитета по созданию памятника Петру Великому. На возведение оного было собрано 87 236 рублей 89 копеек. Из них, как уверяют рижские историки, 300 рублей были переданы офицерами 97-го пехотного Лифляндского полка, 28 тыс. рублей внесла городская управа, остальные добровольные пожертвования произвели различные общества, лифляндское дворянство, простые рижские обыватели и жители губернии. В комитет поступило 58 проектов. По итогам конкурса выбрали предложение берлинского профессора архитектуры Густава Шмидт-Касселя, положив установить памятник в начале Александровского бульвара, напротив главного въезда в Ригу. Решённый в кротком классическом (чем-то напоминающем надгробный) стиле Пётр Великий был усажен на коня, однако почему-то в народе радующий глаз и умиротворяющий душу памятник получил прозвище «Пётр на Лизетте».

Памятник Петру Великому в Риге. Открытка первой четверти ХХ в.

Цоколь рижского монумента спроектировал немецкий скульптор Карл Ремерт, внешнее оформление - местный скульптор Август Фольц. Гранит выписали из Финляндии, отливку конной статуи произвела германская фирма «Мартин и Пильтринг». Работы и неизбежные хлопоты завершилась в 1910-ом. Открытие и освящение монумента в высочайшем присутствии приключилось в июле 1910 года: на торжество и последующее трёхдневное празднование на яхте «Штандарт» прибыл император Николай II с августейшей семьей и присными. Опять же сказалась тяга к монументальности, поскольку процедуру приурочили к 200-ой годовщине выдавливания шведа из рижской крепости сподвижником Петра графом Шереметевым.

В 1915 году, когда над Ригой нависла угроза германской оккупации, монумент решили эвакуировать. Статую сняли с постамента, погрузили на пароход «Сербино» и отправили в Санкт-Петербург. По пути «Сербино» был потоплен торпедой германского эсминца. Груз утоп, но капитан и команда спаслись (правда через неделю погибли в рейсе на другом пароходе, унеся с собой на дно координаты «Сербинской» могилы). Рижский Пётр гостил у Нептуна почти 20 лет. В 1934 году эстонский водолаз Антон Негода обнаружил останки «Сербино» и в 30 метрах от них статую. Попытки поднять скульптуру целиком успехом не увенчались. Решили поднимать по частям. Чего ради статую без затей взорвали. Лошадиное брюхо и челюсть изрядно повредили, но все обломки со дна собрали и предложили Рижской думе выкупить их. Дума подумав дала на сделку добро, собираясь установить восстановленный монумент в Царском саду, поблизости от вяза, посаженного здесь Петром. На прежнем месте бытования памятника к тому времени полным ходом шли работы по возведению гордого монумента Свободы. В июле 1934-го фрагменты конной статуи временно поместили в Рижский замок, а позднее в Крестовую галерею Домского собора. По политическим резонам 1930-х гг. в столичном парке, разбитом, кстати, самим Петром, русскому царю решили место не выделять: на склад! В 1959 году статую (вернее, то, что от неё осталось) переместили в закрома Рижского управления по благоустройству. В 1977 году рижский горисполком по инициативе энтузиастов, в число которых входил и главный архитектор города Николай Рендель, вроде как принял решение о восстановлении, но и к анонсированному 90-ому году памятник российскому императору, по словам рижского историка Игоря Гусева, валялся в пыли и грязи, то есть как бы хранился на очередном складе. Попытка рижского историка-любителя Станислава Разумовского спасти и восстановить произведение так осталась бы незавершённой, если бы...

Государь-император перебирается на самый популярный курорт Прибалтики, в Юрмалу

… если бы не рижский частный капитал (google любопытным в помощь), то сгинуть бы Петру из-за востребованного на рынке цветного металла. Добрые намерения и солидные финансы вместе способны творить настоящие чудеса. Монумент, являющийся собственностью Рижской городской думы, был восстановлен на частные средства. Но далее история приобрела характер, достойный пера Франца Кафки и кисти Сальвадора Дали, за которыми нам ли угнаться? Поговаривают, что в отреставрированного Петра какой-то особо возбуждённый господин бросал куриные яйца!.. В конце концов во избежание негатива Пётр встал и стоит на территории частного особняка в центре Юрмалы. Образно говоря, монументальный государь-император переехал на самый популярный курорт Прибалтики. Не наш вопрос «надолго ли?»

Ревельский Пётр. Открытка первой четверти ХХ в.

Время штука относительная. Монументальную дату (200-летия взятия Ревеля) Ревельская городская дума решила также отметить установкой памятника Петру. Инициатива удостоилась высочайшего разрешения. «Идея, которая уже долгое время в нашем городе, так сказать, витала в воздухе и уже несколько лет ставилась в городском собрании, обретает конкретный вид и жизнь, - писала в августе 1908 года эстонская газета Päevaleht. - Если для претворения в жизнь этой идеи, само собой разумеется, потребуются годы, то мы все-таки уже имеем дело с конкретной вещью, которая благодаря искусному художественному воплощению обогатит наш город и станет признанием той чрезвычайно тесной связи, которая была у Петра Великого с нашим городом». Горячая полемика, преисполненная казённым патриотизмом, о месте для будущего памятника завершилась в пользу Сенного рынка, который по такому случаю переименовали в Петровскую плащадь и вымостили булыжником. По выбору императора Николая II монумент заказали Леопольду Адольфовичу Бернштаму (1859-1939).

Леопольд Адольфович Бернштам (Léopold Bernhard Bernstamm)

Леопольд Адольфович родился в рижской еврейской семье. Обучался у академика и профессора Императорской Академии художеств Давида Ивановича Йенсена. С 1885 года жил в Париже, заведуя художественной частью Музея Гревена (музея восковых фигур на Монмартре). Скончался в городке Ментон, что на Лазурном берегу во Франции. В России скульптор бывал наездами, преимущественно для выполнения заказов. Бернштам является автором по меньшей мере пяти памятников Петру I, установленных в царствование Николая II в Выборге, Петергофе, Ревеле (Таллине), Петербурге, часть из которых на сегодняшний день утрачена. Так его «Царь-плотник» и «Пётр, спасающий тонущих рыбаков» стояли рядышком на Адмиралтейской набережной Санкт-Петербурга, но в годы революции оба без вести сгинули (лишь в Саардаме сохранилась авторская копия «плотника», копия с которой была установлена в Петербурге в 1996 году). Нет сомнений, что «Петры с Адмиралтейской» повлияли на конкретное решение царя.

Открытие памятника Петру I на Петровской площади в Ревеле

В сентябре 1909 года в Ревеле с губернской помпой заложили первый камень монумента. В июле 1910-го из Финляндии для постамента доставили 50-тонный гранитный валун. А саму пятиметровую скульптуру пешего Петра отлили в Париже и морем доставили в Ревель. Монтажом монумента руководил непосредственно Бернштам. Работы обошлись в 95 930 рублей (из которых 19 тыс. ушло на постамент, 60 тыс. выплачено скульптору). 25 тыс. целковых пожертвовал губернский город Ревель, 13 тыс. - эстляндское дворянство, 10 тыс. - владелец нарвской мануфактуры, а остальное привнесли всероссийские пожертвования. В сентябрьский день 1910 года в присутствии Великого князя Константина Константиновича состоялось пафосное открытие. Значимые гости прибыли со всей империи, некоторые из них разместилась на постой в Вышгородском замке, правда, сетуя на тесноту предоставленных помещений. Впрочем, не искусимся, отставим сочные детали пребывания влиятельных персон в сторону как не имеющие отношения к теме. На Петровской площади собралась публика, выстроились войска, частично переодетые в мундиры петровского времени (неужто с гарнизонных складов? неужто со времен комендантства Абрама Ганнибала сохранившиеся?). Торжественное открытие прошло чинно и благородно, с музыкой, речами, парадом, верноподданическими восторгами.

Скульптура «ревельского» Петра после демонтажа. Фото 1920-ых гг.

Но не постоянна народная любовь. Ох как иронична улыбка мудрой Клио! Через два года после подписания Юрьевского (Тартуского) мирного договора с РСФСР народ Эстонии начал публично задаваться вопросом, нужны ли столице молодой республики «портящие вид города объекты» с монархическим душком. 23 февраля 1922-го полиции пришлось отгонять от памятника группу особо ретивых энтузиастов сноса. Министр внутренних дел Эстонии Карл-Август Эйнбунд разрубил набухающий гордиев узел: обязал изыскать на демонтаж из столичного бюджета 35 тыс. марок. И в ночь с 20 на 30 апреля начались соответствующие работы. Снятую статую уложили за домиком Петра I в парке Екатериненталь (ныне Кадриорг), некогда разбитом императором в честь своей ветренной супруги. Под занавес 20-ых статую утилизировали: бронзу ног пустили на чеканку монет, а руки пошли на выразительный памятник эстонским школьникам-участникам Освободительной войны 1918-1920 гг. работы эстонского скульптора Ферди Саннамеэса (1895-1963).

Монумент работы эстонского скульптора Ферди Саннамеэса (1895-1963)

Оставшийся бюст в 1935 году установили у домика Петра. А в 1942-ом садоводческий отдел строительного управления вновь ставшего Ревелем Таллина отличился перед немецкими оккупантами и, как рассказывают, сдал 865-килограммовый бюст на цветной металл, столь необходимый промышленности Третьего Рейха.

Бюст Петра I в Кадриорге

Из песни слова не выкинешь: история такова, какова она есть. Вытапливая воск, - перефразируем уместного даже по поводу юбилея Кузьму Пруткова - она сохраняет мёд.

Текст: Пауль Эритарк, Tallinn

Иллюстрации: архив Прииска

На иллюстрации: Фрагмент скульптуры Фальконе

P.S. БОЛЬШЕ, ЧЕМ УВИДЕТЬ! Выбрать картину из мастерской легендарного Дмитрия Шагина и рекомендуемых Прииском художников – легко и просто! Если, конечно, у Вас есть желание, умение общаться и торговаться с настоящими мастерами! Предложение прямо из мастерской художника. Прииск плохого не советует – добро пожаловать!

поделиться:
Facebook
Pinterest

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

больше новостей в нашем telegram канале

Читайте так же:

Тифлисских окон негасимый цвет
Далее
Валантен де Булонь: мелодии давно минувших лет
Далее
BRAFA 2024: всё по-взрослому
69-я брюссельская художественная ярмарка BRAFA проходит в атмосфере громких юбилеев. Что поделать, магии приятных округлостей в датах невозможно противостоять. 100 лет...
Далее
Справедливость торжествует! При поддержке спецслужб и прокуратуры
Ещё две похищенные нацистами работы Эгона Шиле, воспитанника самого Густава Климта, возвращены наследникам еврейского коллекционера....
Далее
Токийская реликвия The Beatles вновь пойдёт с молотка
1 февраля 2024 года Images of a Woman появится на аукционе Christie’s The Exceptional Sale. На работу заявлен эстимейт $400 тыс. – 600 тыс....
Далее
Возвращение Будды
Даже в малой своей частице Будда пребыает в полноте своей. Историческая голова Будды действительно скоро вернётся из США в Камбоджу, но не одна, а в тёплой компании ...
Далее
ИСТОРИЯ ОДНОГО ПОРТРЕТА
Некоторое время спустя по воцарению своему пожелал Павел иметь свой портрет. Как любой царствующей особе полагается. Но позировать император не пожелал. ...
Далее
Покупали, как не в себя
На торгах Christie’s в Нью-Йорке при 6 ценовых рекордах доля продаж по лотам составила 97%, а на осеннем аукционе таллинской галереи Haus был реализован практически такой ж...
Далее
Архитектор архитектора вывернул мехом внутрь
Далее
Классика передвигается в виртуал
Далее