Чем славен затерянный в старой Европе город Брюгге? Кто-то скажет, что каналами, кто-то скажет про оберегаемый ЮНЕСКО пряничный аромат средневековья. А мы уверенно заявим, что своим муниципальным Groeningemuseum! В музее Грунинге (представь, читатель!) нет складов, нет запасников, но есть лучшая в мире коллекция фламандской живописи. Но один из шедевров Groeningemuseum почему-то недолюбливают иные представители почтеннейшей корпорации судей (прямо возбуждаются, хотя надеюсь, не поголовно и не повсеместно).
В 2012 году российская полиция задержала неких популяризаторов фламандского искусства, вознамерившихся подарить репродукцию сей картины судье Замоскворецкого суда города Москвы. А в 2019 году перед бедолагой, пославшим в суд города Краснодара документы в конверте с изображением этой без преувеличения жемчужины мирового искусства, в полный рост встала перспектива пойти по статье 297 УК РФ (она «Неуважение к суду» называется), вплоть «до четырёх месяцев ареста».
Ученик Ганса Мемлинга (1430-1494), с 1484 г. член гильдии живописцев Брюгге, а с 1501 года декан Гильдии Св. Луки Герард Давид (1460-1523) завершил написание работы, вызвавшей столь бурную реакцию на необъятных просторах бывшей Московии в ХХI веке, через шесть лет после открытия Христофора Колумба, в год его третьего плавания к берегам Америки — в 1498 году. Однако, оставим даты историкам. Добрый друг уважающего себя русского человека Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона в частности просвещает: «Давид является плодовитым художником, имевшим много учеников, продолжателем Мемлинга и впоследствии подражателем Кв. Массейса. Произведения его, весьма неодинаковые по достоинству, вообще отличаются глубиною чувства и своеобразным меланхолическим оттенком … Картины его имеются также в Париже, Генуе, Лондоне и т. д. В имп. Эрмитаже ему приписывается маленькая икона «Плач Богоматери над телом почившего Спасителя»»…
Свою почему-то возбуждающую солидных дам и господ работу Герард Давид выполнил для зала судебных заседаний в ратуше Брюгге. Назидательный жанр был тогда в моде, то есть весьма востребован, и всякий уважающий себя европейский дом или учреждение просто не могли обойтись без соответствующего произведения искусства, размер которого свидетельствовал (помимо всего прочего, воспетого вульгарными фрейдистами) о состоятельности владельца. Картина Давида масштабна и внушительна: диптих написан темперой на деревянных досках размерами 182×159 см и 202×178,2 см.
За сюжетом картины «для суда» художник далеко не ходил. Рассказ «отца Истории» Геродота был, как принято говорить, на слуху всей образованной Европы. Царь царей Дарий поставил некоего Отана начальником войска в Приморской области. Отец Отана – Сисамн являлся одним из царских судей и банально попался на взятке, вынеся несправедливый приговор (коррупция в храмах Фемиды, увы и увы, не достижение современности). Подведомственный Дарию царь Камбис, не взирая на чины и регалии родни древнеперсидского коррупционера, это дело расследовал и повелел Сисамна казнить. Заметим, что Герард Давид написал Камбиса — как и остальных персонажей — с кого-то из значимых обитателей Брюгге.
Казнь была незатейлива – с приговорённого содрали кожу. Живьём. Сдирание кожи, вообще-то, древнейшая практика. Письменные памятники самых дремучих эпох упоминают о свежевании захваченных в плен супостатов и мятежников. Содранные целиком кожи пригвождали к стенам в качестве убедительного предупреждения. Ассирийцы баловались и «косвенным» наказанием: на глазах человека свежевали его маленького ребёнка. Ацтеки в Мексике сдирали кожу с жертв во время ритуальных человеческих жертвоприношений (обычно, уже после смерти жертвы). Голландский парусный мастер XVII века Я. Стрейсс, кушавший водку аж с самим Стенькой Разиным, вспоминал, как в Закавказье с пытавшейся бежать польской рабыни-наложницы местный хан приказал содрать кожу и прибить её на стену своего гарема… В Европе практика сдирания кожи сошла на нет лишь в начале XVIII века. Но вернёмся к Геродотовой истории, добротно выписанной чутким на запросы времени Давидом.
Кожу судьи Сисамна царь приказал выдубить, нарезать из неё ремней и затем обтянуть ими судейское кресло, на котором тот восседал в суде. Обтянув кресло, Камбис назначил судьёй вместо казнённого Сисамна его сына, повелев оному помнить, на каком кресле восседая, он вершит суд. Акутальности ради над судейским креслом Давид привёл дату «1498», а над удерживаемыми путти гирляндами — гербы Филиппа Габсбурга и его супруги Хуаны Арагонской. В проёме на дальнем плане выписаны сохранившиеся по сю пору торговые ряды Брюгге и с чёткостью полицейской видеокамеры зафиксировано крыльцо, где человек протягивает судье кошель с деньгами.
Думал ли мастер Герард Давид, что его «Суд Камбиса» и через пятьсот с лишком лет окажется (или кому-то покажется?) воспалительно злободневным в краях, о коих добрый католик и в кошмарах помыслить не мог? Вопрос, как правильно понимаете, сугубо риторический, ответа не требует: новости никто не забанил.
Если будете в Брюгге не проходите мимо музея Грунинге, там помимо Герарда Давида Ян ван Эйк, Хуго ван дер Гус, Ганс Мемлинг и «в залах обитых красным и серебряным бархатом полотна от Босха до современных бельгийских художников». Понедельник – выходной. Полный билет €12, посетителям 65+ и до 25 лет – €10, а детям – бесплатно.
Текст: Пауль Эритарк, Таллин
Иллюстрации: Архив Прииска
На иллюстрации: На стене Groeningemuseum: Герард Давид (1460-1523). Диптих «Суд Камбиса «. 1498, темпера, дерево.
