О настоящем художнике говорить легко и приятно. Жизнь, складывающаяся из неисчислимых мелочей, и творчество, порой вырастающее из невообразимого сора, у подлинного мастера полны чудес. А где чудо — там и тайна. Владимир Николаевич Шагин — легенда той поры города Петербурга, когда сокрылся град Петров под именем Ленинграда. Скажите, у кого, как не у сына, лучше узнать об отце? Слово Дмитрию Шагину...

«Батя», мой отец, Владимир Николаевич Шагин (Владимир Павлович Пекшев), родился 18 февраля 1932 года в Ленинграде (по другой версии в 1929 году на корабле, идущем в Питер). Его родители жили в Царицыне (Волгограде). Отец, Павел Пекшев, был преподавателем истории и погиб в лагере в конце 30-х - начале 40-х годов. Мать, Розалья Дмитриева, попала в Царицын совсем маленькой вместе с детским домом, эвакуированным из Питера в 1918 году. Ее отец, офицер Дмитрий Дмитриев, погиб в революцию 1917-го года.

Батя так говорил о своем детстве: “Был маленьким. Мечтал стать морским летчиком. Потом была война. Был эвакуирован на Волгу в Тетюши вместе с детьми сотрудников Академии наук. После войны вернулся и поступил в СХШ (среднюю художественную школу при Академии художеств). Новый муж мамы - Николай Антонович Шагин - усыновил меня. Он был начальником ЛенТАСС (заместителем заведующего по редакционной работе) и пострадал из-за дружбы с Попковым. В СХШ я подружился с Арефьевым и Шварцем. Полюбил импрессионистов. Преподаватель Подковырин сказал о моих работах: “Рисуешь, как Ренуар!” В 1951 году секретарь комсомола Ханин и его мать, преподаватель Ханина, устроили суд надо мной и исключили из комсомола за формализм. Когда исключали из СХШ, Илья Глазунов, учившийся в параллельной группе, сказал: «Мы еще посмотрим, кто из нас станет хорошим художником, а кто плохим!» На это я ответил: «Жизнь возьмет свое!»

После отчисления из СХШ отец работает в кукольном театре. Он живет в коммунальной квартире на Фонтанке рядом с Введенским каналом вместе с матерью - редактором журнала «Нева», младшим братом Борисом и сестрой Наташей. В 1952 году он поступает на третий курс Таврического училища (художественного техникума им. В. Серова). Занятия живописью сочетает с учебой у композитора Александра Катышева по классу гитары. В 1954 году батю отчисляют с последнего курса Таврического училища за формализм. Летом 1955 года он женится на бывшей сокурснице по училищу Наталье Нейзель. Она родилась 25 декабря 1933 года в Ленинграде в семье художников. Её отец, Владимир Нейзель, родом из Оренбурга. Его родители – штабс-капитан Василий фон Нейзель и дочь казачьего атамана Мария Кадымцева – расстреляны в 1937 году. Мать Натальи, Галина Васильевна Дмитроченко, родом из Вятки, где до революции ее дед, купец первой гильдии Яков Тырышкин был хозяином Вятско-Волжского пароходства и другом Егора Булычева...

Выписка из «белого билета» Владимира Шагина: «28.10.55 г. Призван на действительную военную службу Фрунзенским Р.В.К. Признан негодным к службе по статье 8а группы 1 с исключением с воинского учета». «Принес я свои работы показать полковнику Шинову, - вспоминал отец, - но он сказал, что нам такие художники не нужны, и вручил мне белый билет». С мая 1955 по август 1959 года Владимир Николаевич ездит по всей стране в качестве артиста-инструменталиста Русского инструментального ансамбля ВГКО (Гастрольно-концертного объединения).

Я родился 29 октября 1957 года в роддоме «Снегиревка». Батя назвал меня ласково - Митек в честь прадедушки Дмитрия Дмитриева. Мы жили в двухкомнатной квартире на последнем этаже с видом на двор-колодец в доме № 22 по улице Маяковского (напротив Ковенского переулка). К моим родителям часто приходили друзья по ОНЖу (Ордену нищенствующих - или непродающихся - живописцев): Александр Арефьев, Шолом Шварц, Рихард Васми, Родион Гудзенко, Леонард Титов, Вадим Преловский, Валентин Громов и поэт Роальд Мандельштам.

В 1960 году отец работает электромонтажником по укладке кабеля, а в 1961 году грузчиком в конторе «Снабзапчасть» треста «Строймеханизация-2».

Рассказывает Арефьев: «Я возвратился из заключения в 1959 году, и в 1961 году у нас с Володей образовались совершенно новые отношения. Причина их - смерть Роальда Мандельштама, нашего ближайшего друга, с которым мы вели отношения еще с начала 50-х годов. Он погиб как герой в феврале 1961 г. Это было ударом. И я наложил на себя эпитимию: не спать, не пить, не есть. И мы с Вовой Шагиным стали битничать и ночевать в склепах на кладбище. Мы собирали пустые бутылки, банки, сдавали их в стеклотару и на это жили. А потом, в мае 1962 года Володю арестовали. Случилось это так. Вовка около Московского вокзала, напротив 4-го отделения милиции на Лиговке обнаружил женщину, которую сопровождали четверо мужчин. Он считал, что женщина в сумочке везет донос на всех нас. Вова отнял у этой дамочки сумочку и попробовал уничтожить бумагу, лежащую в ней. Но его схватили, отвели в милицию и начали следствие. Приговор суда: осужден как враг народа на 5 лет тюрьмы».

С 1962 по 1968 год В.Ш. сидел в спецпсихтюрьме, где подвергался страшным «медицинским» пыткам. Там он создал большую серию тюремных рисунков, которые почти все пропали. После освобождения жил у матери в пятиметровой комнате в хрущевке на Кубинской улице. По воскресеньям занимался живописью, в будние дни - тяжелая физическая работа...

Выписка из трудовой книжки: «...26.09.1968-16.06.1978 - раскройщик полимерновиниловой бумаги в конторе «Роспищепромреклама». 10.04.1973 г. награжден премией 10 рублей за отличную работу с занесением в личное дело...» В декабре 1974 года, Владимир Николаевич и Арефьев участвуют в выставке неофициальных художников в ДК им. Газа. На открытии выставки ректор Мухинского училища Лукин обозвал Арефьева и Шагина сумасшедшими и добавил: «Нам такие художники не нужны!» После следующей выставки нон-конформистов в ДК «Невский» в 1975 году отца посадили на «Пряжку» (в психбольницу). Летом этого же года на вступительных экзаменах в Муху (училище им. Мухиной) ректор Лукин увидел фамилию «Шагин» в списках абитуриентов и, влепив мне двойку по композиции (по рисунку и живописи политически неграмотные профессора поставили 5), не принял меня на учебу, но зато принял на работу грузчиком в снабчасть.

В 1978 году Владимир Николаевич отказался от предложения вступить в Союз художников. «У человека, занимающегося порочной жизнью, на лице написано, что он ею занимается, - рассказывал отец. - Когда я зашел в ЛОСХ и увидел их рожи, то сразу понял, почему у лосховцев такие плохие картины. Если человек делает плохую живопись, то он неправедный человек, и Бог его за это карает. Никакие молитвы не спасут его от Божьего гнева. Бог не прощает спекуляцию в искусстве».

В 1979 году новая жена бати, скульптор Галина Писарева, устраивает его художником-оформителем в УНР-57 Треста 105 Главленинградстроя. Но парторг стройки Набоков, увидев картины отца, сказал: «Нам такие художники не нужны!» С тех пор на работу его больше никуда не брали... В начале 80-х годов у Владимира Николаевича появились ученики и последователи - митьки. С 1984 года батя участвует во всех выставках митьков. Картины Владимира Николаевича начали приобретать коллекционеры и музеи, в том числе Русский музей и Третьяковская галерея.

Батя замечательно играл на семиструнной гитаре и любил петь песни: «Ванинский порт», «Серебрился серенький дымок», «Я сын рабочего подпольного партийца», «В нашу гавань заходили корабли». Отец часто читал друзьям стихи Пушкина: «И пальцы просятся к перу, перо к бумаге, минута - и стихи свободно потекут...», любил цитировать Маяковского: «Сезанн остановился на линии и весь размерсился, тронутый - Париж фиолетовый, Париж в анилине вставал за окном ротонды...»

О своих картинах батя говорил: «Они написаны кровью и поэтому стоят миллион долларов... каждая!». Последняя прижизненная выставка отца состоялась в марте 1999 года в галерее «Митьки-ВХУТЕМАС». Она называлась «А ля франсе». 14 необычайно сильных по колориту и жизнерадостности картин рассказывали о прогулках Владимира Николаевича и его музы-блондинки по Парижу - городу-мечте художника. Самую пронзительную по настроению картину отец создал (или, как он говорил, намазал) в день перед своей смертью: на поле Ван Гога, с которого улетели вороны, стоят в ряд шестеро солдат и смотрят куда-то вдаль за горизонт...

Владимир Николаевич Шагин умер в пасхальную ночь 11 апреля 1999 года. Задремал в теплой ванне и не проснулся. Тихо, без мучений, заснул сном праведника. Жизнь взяла свое.

Текст: по рассказу Дмитрия Шагина

Иллюстрации: Андрей Кузнецов («Кузярушка»)

На иллюстрации: Два художника, две легенды: Владимир и Дмитрий Шагины