Всё течёт, всё изменяется. Но только не кипучая натура художника Сергея Бунькова (1965). Он, по самоопределению, человек у реки. Но разворачивая метафору замечу, что не столько сам художник отражается на её бурных и причудливых водах, сколько она, река по имени Жизнь, без устали пытается отразиться в Сергее, не разбирая дней недели и даже нынешние карантинные реалии даря ему в качестве новых красок для своего воплощения.
Уроженец города Биробиджана Сергей с 1999 года живёт и работает в куда более солнечном городе Холоне, в Израиле. Плоды трудов выставляет и в США, и в Старой и в Новой Европе. «На Дальнем Востоке, где я родился и вырос,- говорит художник, — сумерки — это такое длинное-длинное временное изменение пространства. Сначала ты видишь лес и горы, потом каждое дерево превращается в какую-то субстанцию, из которой твоя фантазия рисует образы…» Новые пространства без преувеличения питают этого художника.
Да, перемена мест сродни расширению палитры. Открываются новые возможности, новые горизонты. Вплоть до 2013-го года Сергей Буньков упоенно работал со стеклом в такой заведомо нетрадиционной для этого материала области как станковое искусство. Художник принимал участие в трех Биеннале стекла в Музее Эрец Исраэль, Международных форумах стекла SOFA, персональных выставках стекла в галереях и музеях Израиля, Канады, США. Весомые во всех смыслах этого слова стеклянные работы Бунькова нашли не последнее место в коллекции Музея Толедо (США), Музея Эрец Исраэль, Музея Искусств Монреаля и частных коллекциях.
Однако, как только художник заметил, что нарушение традиции стало превращаться в традицию, период соединения декоративного и станкового искусства, «стеклянная эпоха» в творчестве Бунькова сменилась возвращением к живописи и графике. Ветхозаветные пророки и праведники, звери, люди и печаль тысячелетий еврейской истории находят своё причудливое выражение в работах Сергея на холсте и бумаге. И, что немаловажно, зрительское понимание. Никогда не скрываемое Буньковым восхищение русским авангардом начала ХХ столетия по-прежнему видно в его играх с алфавитом иврита.
Как не банально звучит сегодня мысль о том, что случайностей в нашей жизни не бывает, без этой «банальности» в разговоре о художнике Бунькове нам не обойтись. Охватившая планету карантиномания, добровольно-принудительные «подвиги самоизоляции» заставили взрывного, склонного к активным перемещениям Сергея с головой уйти в творческий процесс.
Очень удачно закупившись до карантина альбомом, ручкой pilot (что для «качественного письма — за разумные деньги») и цветными карандашами художник буквально нырнул в рисование. Холст, начатый до карантина, теперь закончен, став богаче на чумного доктора, наряженного в растительный орнамент. Горящие яйца, горящие пирамиды, горящие головы святых, — по словам близких, — адекватная форма творческого языка Сергея Бунькова весны 2020 года.
Не разбирая суббот и будней река по имени Жизнь отражается в порой обгоняющих даже её стремнины произведениях художника из Холона, Сергея Бунькова.
Текст: Олег Серебряков, Таллин.
Иллюстрации: Сергей Буньков, Холон. Архив Прииска.
На иллюстрации: С. Буньков. Без названия. 2020, бумага, см. техника.
Г. Брагинский
Стекло художника С.Бунькова.
Работы из этого материала больше им не «производятся».
Возможно временно. Они существуют, являются частью мира, в галереях, в частных коллекциях. В разных Нью-Йорках,Парижах,Тель-Авивах, Лондонах, Торонтах, Чикагах, и прочая…
Эту магию стекла в фантазиях художника невозможно описать, невозможно.
Я попробую в двух словах.
Цвета небесной палитры.
Свет пронизывающий и сияющий изнутри, добавляющий бесконечного пространства…
Искусственный направленный свет множит бушующую симфонию.
И все это ещё с двухсторонним рельефом, полученным атазой(песок под давлением, направляемый виртуозной рукой), создаёт волшебство и незабываемый восторг!
При огромном разнообразии, витраж, фьюзинг, и многие другие техники, этот прием уникален, и единственный в своем роде. Однозначно и заслуженно можно считать его — авторским.
Оригинальный перевод декоративо-прикладного в станковое. Такой формат.
Краска для стекла внутри работы, прозрачной акварелью, и корпусно на рельефной поверхности акрил.
Ну, это кто в теме.
Зрителю, который видел ЭТО только в интернете, и не соприкасался непосредственно, хочется выразить соболезнования!
Понятно не» Рабинович напел», представление конечно можно составить, но ударного цимеса в ощущениях не достичь.
На ощупь, по поверхности, а это надо сделать, да иначе и не удержаться, это отдельная тема. Отдельная, и непередаваемая, просто надо взять, и считать это, скользя пальцами не спеша.
Когда всматриваешься в произведение, особенно с небольшого расстояния, видишь и свое отражение, и можно доверить ему присутствовать внутри. Пожить там.
Внутри Зазеркалья, в этой придуманной для тебя вселенной чудес.
Стекло, хрупкое как призрачная стабильность нашего мира , как проводник искусства нежного материала.
За такое отдельное спасибо Мастеру!
***
По секрету, там графики, холстов радовать и радовать зрителя. И не на одну кандидатскую и докторскую для искусствоведов, кои в ленивой дреме пребывают.